Henri Cartier-Bresson
Archive.
«Что такое репортаж? Для чего был создан Magnum?
Мы публикуем шесть фрагментов интервью с великим фотографом, посвященных тайнам личности и тайнам ведения дневника, предрассудкам и предустановкам сознания, а также тому, для чего нужны журналы, репортажи, дневники и фотографическое агентство Magnum.
Фотографический дневник
Помимо пластических аспектов, связанных с моим интересом к живописи, фотография для меня — это способ вести дневник. То, что я делаю, складывается в фотографический дневник. Я могу снимать в любой момент. Я только свидетельствую о тех вещах, привлекающих мой взгляд… Когда появляется предмет, который меня вдохновляет, мне достаточно сфотографировать то, чему я стал свидетелем. Иногда меня спрашивают: «Которая из ваших фотографий вам нравится больше всего?» Это меня не интересует. Меня интересует моя следующая фотография, следующее место, куда я отправлюсь. С моей точки зрения, каждый новый проект надо рассматривать как новый опыт. Прошлые успехи вообще ничего не стоят, надо заново все ставить под вопрос. Это единственный способ сохранить свежий взгляд в своих работах.
Предрассудки и предустановки сознания
Если нужно понять предмет в его различных аспектах, не следует иметь о нем никаких предрассудков. Необходимо вполне сосредоточиться на том, с чем ты работаешь. Я никогда не смотрю другие фотографии предмета, который собираюсь снимать; мне хочется, чтобы мои впечатления сохранили новизну. Ситуацию можно попытаться понять, когда говоришь с людьми, слушаешь их, задаешь им вопросы. Когда приезжаешь куда-то, следует расстаться с предрассудками, не надо стремиться подтвердить свои предустановки сознания. Нужно держаться фактов, знать, как их анализировать, изменять свои первые впечатления, опираясь на наблюдения, а не утверждаться в своих предрассудках. Кроме всего прочего, не надо ничего доказывать и не стоит стараться что-то опровергнуть. Если что и важно, так это человечество, это жизнь, богатство жизни. Надо быть чувствительным, вот и все. Для меня самый великий миф — это греческий миф об Антее: он должен был прикасаться к земле, чтобы восстановить силы. Я знаю, что мне всегда нужно сохранять контакт с конкретностью, с конкретной реальностью, маленькой правдой маленьких отдельных случаев, которые могут иметь большие последствия.
Тайна личности
Для фотографа геометрия — это абстракция, свойственная вещам структура, а реализм — это плоть и кровь, дающие ей жизнь. Однако фотография никогда не должна быть искусственной. Надо уметь интуитивно узнавать эти два элемента. Изображение — это проекция личности фотографа. Именно поэтому в нашей работе нет конкуренции — кроме, может быть, конкуренции рынка. Конкуренции не существует, потому что люди видят одни и те же вещи совершенно по-разному. Каждый выражает свою личность, которая принадлежит всеобщей реальности и поэтому делает фотографа одновременно свидетелем и участником. Сейчас я работаю с одним молодым фотографом из вашингтонского журнала «Life». Так вот, мы снимали одно и то же, и когда я увидел его фотографии (превосходные), они были совершенно не похожи на мои. Мы разные люди.
Журналы
В наших отношениях с прессой важно, что она позволяет нам быть как можно ближе к событиям жизни. Самая большая награда для фотографа — это не признание, успех и проч., а общение: то, что он говорит, довольно важно, это может иметь значение для других людей. На нас лежит очень большая ответственность, и мы обязаны в высшей степени честно обращаться с тем, что видим. Фотограф не должен быть себе цензором в момент, когда он снимает, а журналам, когда они используют наши фотографии, следует сохранять дух, который определял тот момент. Нужно сохранять собственный контекст изображений.
В этом отношении «Magnum» играет фундаментальную роль, потому что есть кто-то, кто представляет нашу мысль, когда мы сами, возможно, находимся за многие тысячи километров. Потому что важнее всего то, что фотография несет в себе некий глагол, прилагательное или какое-то сочетание слов в предложении, и она должна оставаться именно этим сочетанием слов. Не надо преувеличений. Тон, интонация — это важно. И когда главные редакторы публикуют то, чему мы на месте были свидетелями, они обязаны сохранять эту самую интонацию, ничего не смягчая и не усиливая. Потому что в конечном счете редакторы — это в некотором смысле историки современности, новостей, повседневности. И наконец, задача фотографа не состоит в том, чтобы доказать какое бы то ни было из человеческих событий. Мы не публицисты; мы свидетели эфемерного.
По поводу «Magnum»
Когда я начинал, не было журналов, иллюстрированных фотографиями. Я работал для себя. Это не слишком благодарное дело — работать только для себя. Я думаю, что творческая работа должна быть к кому-то обращена. Поэтому принадлежать к группе людей, которые образуют сообщество, и знать, что ты не изолирован (даже притом что каждый из нас — личность и всегда приходится работать, сохраняя внутреннее молчание), — это в высшей степени важная поддержка. Естественно, существует проблема рынка, потому что каждому надо на что-то жить; путешествия стоят дорого и т. д. Это еще одна сторона вещей, и мы посвящаем много времени вопросам такого рода; но мы пользуемся максимально возможной свободой. … В «Magnum» никто не определяет, что должны делать другие, и каждый имеет право сказать другим: «Ну что сказать про этот репортаж? Он мне не нравится по такой-то и такой-то причине, из-за такой-то фотографии». Иметь возможность говорить на равных — это в высшей степени плодотворно. Такая манера обмена мнениями очень полезна, потому что мы все учимся друг у друга. Молодые члены агентства учатся у меня каким-то вещам, как и я научился когда-то делать фоторепортажи у Боба Роберта Капы и Шима Дэвида Сеймура. Например, Корнелл Капа очень тонко понимает журналистику, да и каждый из фотографов тоже вносит что-то свое в общее здание. В «Magnum» каждый пользуется полной свободой; нет ни доктрины, ни школы, но есть что-то такое, что всех нас очень прочно объединяет, что я не сумел бы определить; возможно, это некое ощущение свободы и уважения к реальности. Четыре месяца назад, когда я снимал на аукционе Parke-Bernet Galleries, одна дама спросила меня: «Вы из прессы?» Поскольку я нормандец, мне не нравятся прямые ответы, лишенные тонкости. Ответить «да» или «нет» — это невежливо. Тогда я сказал ей: «Просто я маньяк». И эта дама мне ответила: «Ну, в этом нет ничего страшного». Это одержимость, вот и все. Или, как мне сказал однажды один мой друг, это жесткое удовольствие. Думаю, работать надо со страстью.
Репортажи
Репортаж для меня означает попросту ситуацию, когда я концентрируюсь на предмете. И надо быть очень осторожным с предметом, который выбираешь. Я люблю находиться там, где ситуация реальна. Если ситуация реальна, я счастлив. Если это вранье, тогда я ничего не могу сделать. Мне не по себе, мне стыдно, работа не получается, и я говорю себе: «И что ты тут делаешь? Лучше бы шел рисовать, чем заниматься такими штуками». Мы должны работать сознательно и с полным пониманием причин. Вещи интересны настолько, насколько вы вносите в них свой интерес. Как говорят французы, в некоторые трактиры можно приходить со своей едой. Все интересно, если это ведет к настоящей ситуации. Если же это вранье, можно только объяснить, в чем именно состоит лживость этой штуки.»
Источник: theartnewspaper.ru/posts/1635/